Последние исследования показывают, что это не просто дань традиции, а важнейший элемент, который, наряду с материнской колыбельной песней, делает ребёнка здоровым и гармоничным… Ещё до «наката» технической цивилизации русские, украинцы, белорусы, чуваши, башкиры, татары, горцы, народы коми, чукчи, ханты, манси, нганасане, долгане и другие – на крайнем севере, хакасы и монголы – в центральной Азии, а также египтяне, марокканцы, эфиопы и другие народы в Африке, китайцы, вьетнамцы, корейцы, камбоджийцы и другие – в юго-восточной Азии и так по всей земле воспитывали младенца в подвесной качающейся люльке. Значит, пребывание ребенка в грудничковом периоде в подвесной качающейся люльке несет в себе некую неосознанную нами сообразную природе ребенка выработанную тысячелетиями культуру его вочеловечивания. И, как это ни парадоксально, но наука данный прием культуры не только не изучила, а, как и многое другое, что было в народной воспитательной педагогике, просто отвергла. А ведь истина здесь буквально лежит на поверхности. Вот почему для младенца, вышедшего из материнской утробы, характерны генерализованные, разлитые по телу напряжения, мышечная скованность и судорожность движений. И снимется она только при сонастройке телесных ритмов, в т.ч. произвольно-волевых с ритмами земными (гравитационными). Но для такой сонастройки требуется продолжительный период времени и рукотворная помощь. Более того, оказалось, что вся человеческая жизнь – это иерархия взаимоподчиненных, взаимосинхронизированных (по кратности) алгоритмов: от сверх высоких генетических ритмов до сверх низких – осмысленных произвольно-волевых действий. Подвесная люлька – это особая технология, абсолютно необходимая для постепенного эффективного нетравматичного вхождения и адаптации ребенка к гравитационной среде земли, в т.ч. для запуска гравитационных ритмов жизни. Оформленность внутреннего гравитационного ритма – это оформленность не только внутренних вегетативных ритмов, но и духовной стойки, оформленность их устойчивости к различным неблагоприятным факторам внешней среды. Поэтому исчезновение подвесных люлек из воспитательного арсенала привело к ухудшению развития у детей телесно-координаторных способностей, разнообразных произвольно-моторных функций, в т.ч. речевых и ручных. Привело к понижению функциональных возможностей базовых систем жизнеподдержания (сердечно-сосудистой, дыхательной, желудочно-кишечного тракта, выделения и др. ) В широком плане это привело к понижению телесно-функционального и духовно – психического потенциала на уровне целого народа. Все это позволило по-новому взглянуть на величие народно-воспитательных культур, в т.ч. на особую развивающую роль русских качелей. Колыбельная Колыбельная песня — это та духовная сила, которая вырывает младенца из «цепкой» хватки инстинктивного страха и возвышает его чувства в пространство «звучащей» охранительной материнской любви. Слово колыбельной песни — это единственное изреченное слово, которое в полной мере соединяет в себе дух образа и душу любви. Наши исследования показали, что среди тех детей, которым матери не пели колыбельных песен, страх и агрессия (в рисунках) встречались в 4 раза чаще по сравнению с теми, кто хоть изредка пел младенцу колыбельные песни. А ведь страх — один из самых сильных животных инстинктов, с которым «сцеплены» в нераздельной связке все остальные инстинкты. Сегодня колыбельные песни стали записывать на электронные носители хоть и профессиональным, но не материнским голосом. Ясно, что такие записи в первую очередь предназначены для будущих и настоящих матерей, но не для младенцев. Безусловно, их можно использовать в детских дошкольных учреждениях, в том числе для сирот, а также детей, находящихся на воспитании в различных специализированных учреждениях и т.д. Еще раз напомним: за 9 месяцев внутриутробной жизни ребенок глубоко запечатлел в памяти чувств единственно близкий и родной голос — голос матери. И только он и никакой другой голос может передать ребенку чувство любви, защищенности и счастья. Вот почему колыбельные песни должна петь только сама мама. Я часто слышу от молодых мам: как же я буду петь, если я не знаю ни слов, ни мелодии колыбельных песен? А это и есть последствия глубокого отчуждения матери от детей на этапе их раннего детства. Поэтому мы с 1979 г. настойчиво рекомендуем в детских дошкольных учреждениях воспитывать девочек отдельно от мальчиков. Танки, пушки, машины, автоматы несовместимы с куклами и колыбельными песнями. В качестве примера ниже приведем колыбельные песни, сочиненные детьми вместе с мамами и бабушками в начале 90-х годов в детских садах г. Воскресенска. Я\С №39 Ночь пришла, (Хашинова Таня, 6 лет) Д\С № 57 Баю, баюшки, баю * (Будылкина Н.Ф. – воспитатель) Д\С №31 В колыбельку уложу, Дрема по дому брела, Баю-баюшки-баю Баю-баюшки-баю, (Макеева Г., воспитатель) Баю, баю, бай Спи, сынок, мой голубочек, Устилает землю снегом Вот и поезд дальний едет. Спи, сыночек, мой прекрасный, * Баю- баюшки, баю, Ты, мой милый, дорогой, В ней и заинька живет. Баю – баюшки, баю, (Гавриш Д. – воспитатель) Я\С №5 Баю –баю, баю – баю! Спят игрушки и зверушки, (Тетеркина С.А. – воспитатель) Спят игрушки в уголке, Ты играла целый день. Завтра будет новый день, * Баю, баю, баиньки (Скокова В.И. — зав. я\с №5) Опыт убеждает: постоянное нежное общение девочек с рукотворными мягкими куклами, пение им колыбельных песен – это базовая ступень в привитии материнских чувств на так называемом экстрасенсорном этапе, т.е. на этапе преображения и одухотворения первичных чувств. ЗЫБКА — ПОДВЕСНАЯ КОЛЫБЕЛЬ Процесс изготовления зыбки представить не очень трудно. Из сухих тонких (лучше – еловых) дощечек сколачивался встык, без гвоздей неглубокий ящик (короб). Дном служили мешковина или домотканина. Крепилось полотнище прочно: по низу дощечек просверливались дырочки, которые и давали возможность сшивать ткань и дерево. По поверью, если муж хотел, чтобы детей в семье было много, он уходил как можно глубже в лес и там отыскивал дерево, достойное стать зыбкой для его дочек и сыночков. Будущая мама меж тем готовила полог на зыбку: не только ткань подбирала красивую, но и делала украшения – вышивкой, аппликацией, кружевами. На худой конец, если уж семья совсем бедная или мать устала от многократного изготовления пологов, могли просто сарафан бабушкин на зыбку надеть. Полог должен быть обязательно! Это не просто ограждение от света и мух. Это еще для злых духов препятствие. Я помню, когда у меня родился брат, взрослые, занятые на огороде, заставляли меня время от времени вскарабкиваться на завалинку и смотреть, не колышется ли зыбка. Беспокойство ребенка начиналось, когда матрасик под ним становился мокрым. Как и сейчас на детских колясках, на зыбке крепились игрушки – это были яркие лоскутки ткани, расписные ложки. Видимо, давно жила в нашем роду погремушка – сейчас бы ее за целлулоидную сочли – бычий пузырь, наполненный каким-то зерном. Погремушка не гремела, а мягко ласкала слух – крупная волна набегала или кусты на ветру шумели… Возможно, не столько качание, сколько именно напев утихомиривал ребенка. Интересно, что все песни пелись (да и сейчас, наверное, тоже) на один мотив, и младенец вскоре запоминал его и издавал звуки в тон, как бы сам себя убаюкивая. Взрослых тоже умиротворяют колыбельные. Как правило, зыбку вешали в задней части избы, за подтопком. Там проходила вторая матица (бревно, перекинутое поперек, на котором держались доски потолка), в нее прочно-напрочно вбивалось кольцо. К кольцу крепился качок – виток толстой проволоки, а на него подвешивалась зыбка: от углов ящика шли веревки, которые сходились на нужной высоте в петлю, она надевалась на нижний крючок пружины. Все просто! При оттягивании зыбки вниз рукой (или ногой – имелся специальный ремешок или веревка для этого) качок, если он был новый, растягивался немного. При резком движении зыбка дергалась, подпрыгивала, ребенок – того и гляди вылетит. Маленьких нянек учили правильно зыбкой «рулить». А на качке, который вынянчил не одно поколение, колыбелька двигалась ровно, спокойно. В других местах зыбку вешали на очеп – длинную деревянную жердину. Для этого лучше всего подходила береза – она немного гнулась и пружинила. Строго-настрого запрещалось качать пустую зыбку: якобы ребенок потом спать будет беспокойно. Этого поверья многие придерживаются и сейчас в отношении коляски или кроватки. Позднее пришла мода на качалки типа «ваньки-встаньки». Короб (теперь его можно было и из прута сплести) ставили на высокие ноги-полозья. Такую кроватку можно было в одну сторону качнуть, а в исходное положение она сама возвращалась. У нее были свои преимущества: ее можно было передвигать, поставить укромненько к стенке, в уголок, а не посреди и без того тесного жизненного пространства. Теперь ребенок видел мир шире. Кроватку каждые несколько дней, а то и ежедневно, переворачивали по горизонтали относительно источника света – окна, лампы, чтобы косоглазия у ребенка не было. Недостатком было то, что такую кроватку в поле с собой не возьмешь, зыбку же – на телегу, а там под кустик, около стожка или подвесить найти на что. Идея съемной части используется и сейчас на колясках: снял короб с ребенком – и в салон автомобиля, а коляску – в багажник. А зыбки, оказывается, и в наше время продают в некоторых странах в салонах для молодых родителей – сюжет по ТВ видела. Любовь Дубинкина |
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.